пн, 24/07/2017 — 00:00 
Раньше в селах ни одна семья не обходилась без своего подворья, которое не только кормило, но и было весомой прибавкой к бюджету. Домашний скот и птица круглый год обеспечивали свежим молоком, мясом и яйцами. Но сегодня едва ли в каждом сельском дворе увидишь хотя бы пару буренок, многое поменялось в традиционном деревенском укладе. Почему же люди не хотят держать скот?
Во время поездок по районам области опрос сельчан показал, что основными причинами их нежелания содержать личное подворное хозяйство, помимо высокой стоимости на корма и тяжелый физический труд, являются эпидемиологическая ситуация в регионе, скотокрадство, отсутствие пастбищ и хороших пастухов.
У каждого района своя проблема Так, в Зеленовском районе, житнице нашей области, проблема с пастбищами – первоочередная. По информации районного отдела сельского хозяйства, практически все поля заняты под растениеводство. Для пастбищ здесь отведено всего 136720 га, поэтому стадам, сформированным из голов с личных подворий разгуляться негде. Не говоря уже об отарах овец и табунах лошадей, для которых необходимы обширные угодья. Поэтому в Зеленовском районе, имеющем кормовую базу для скота, больше развиты откормплощадки, молочно-товарные фермы, которым не требуется выпас животных. Скот находится на стойловом содержании.
В других районах, где развито животноводство, скот на подворьях гибнет от различных инфекций, и разводить поголовье снова люди не спешат. По информации областного управления ветеринарии, за последние 3 года в нашей области зарегистрированы такие острозаразные заболевания как бешенство животных, эмфизематозный карбункул КРС (эмкар), пастереллез, оспа овец и единичные случаи сибирской язвы, инфекционного ринотрахеита КРС. В этом году было зарегистрировано 3 очага острозаразных заболеваний животных, в том числе эмкар – 2 очага (Бокейординский район – 1, Каратобинский район – 1) и пастереллез – 1 очаг в Каратобинском районе.
Кому «выгоден» бруцеллез? Но больше всего область страдает от бруцеллеза. Именно от этого заболевания люди теряют основное количество скота, а подворья пустеют. Неблагополучные по бруцеллезу пункты закрываются на карантин. На сегодняшний день таких по области имеется 4 – с. Жангала, с. Маштексай, с. Кызылоба Жангалинского района и Долинный сельский округ Теректинского района. Также зарегистрирован бруцеллез МРС в Бурлинском районе (г. Аксай), Жангалинском (Кызылобинский сельский округ, зимовка Мырзагали ) и Казталовском районе – 2 неблагополучный пункта (с/о Казталовский и с/о Болашакский). По сведениям управления ветеринарии, в прошлом году по области было выявлено 7 508 голов КРС и 3 090 голов МРС, положительно реагирующих на бруцеллез. А за первое полугодие текущего года эти показатели уже составили 5 286 голов КРС и 1 142 головы МРС. К примеру, с. Тонкерис в Теректинском районе уже три года живет в условиях карантина по бруцеллезу. – Это страшная беда для нас. Вывести бруцеллез ветработники никак не могут, – рассказывают жители Тонкериса. – Мы не можем продать сельхозпродукцию, а для многих это единственный способ заработка. Потеря каждой головы скота – горе. Каждые 15-20 дней приезжают ветеринары и берут кровь скота на анализ, а мы со страхом ждем результатов. Проблема, что получаем мы за убой больного скота мизерные деньги, на которые купить другую корову невозможно, да и нельзя пока мы на карантине, сдавать молоко и мясо тоже не имеем права. К слову, за эти три года с каждого двора сельчан ушло на убой по бруцеллезу по 2-3 головы скота, у некоторых больше. Сегодня в стаде насчитывается всего 50 голов. И хотя ветспециалисты регулярно берут кровь КРС на анализ, по словам сельчан, ни дезинфекции, никаких других ветмероприятий они не проводят. По словам специалистов ветуправления, в течение всего нескольких месяцев можно оздоровить неблагополучный пункт. При условии недопущения бесконтрольного ввоза и вывоза животных, своевременного проведения серологических исследований, сдачи санитарного скота на убой, полной и качественной очистки от навоза и остатков кормов владельцами хозяйств помещений и площадок, где содержали больных животных и проведения дезинфекции скотного двора.
По мнению завлабораторией биотехнологий НИИ ЗКАТУ им. Жангир хана, доктора ветеринарных наук, профессора Гайсы Абсатирова, в данном вопросе прослеживается неэффективность интеграции совместной деятельности медико-санитарной и ветеринарной службы, методы ее проведения недостаточно информативны и приемлемы для простого населения и владельцев животных. Владельцев скота слабо мотивирует к избавлению от больных животных неадекватная компенсация за сдачу его на убой. Предлагаемая цена более чем на 30% ниже рыночной, кроме того, представители мясоперерабатывающего предприятия на глазах владельца больного животного, перепродают тушу коммерсантам по рыночной цене. Все это дает повод думать сельчанам, что на «бруцеллезном» скоте кто-то просто делает стабильный и довольно прибыльный бизнес. Тем более, что со стороны уполномоченного органа, по мнению профессора, прослеживается крайняя медлительность внедрения профилактической вакцинации животных против бруцеллеза. С 2007 года, вот уже 10 лет, у нас нет четкой программы вакцинации, упразднение которой нанесло значительный урон всему комплексу противобруцеллезных мероприятий и осложнило эпизоотическую ситуацию.
Вольный выпас скота – легкая нажива Кража скота тоже влияет на желание людей разводить поголовье на личном подворье. Причем воруют животных не только с пастбищ, но и уводят со дворов. По сведениям областной прокуратуры, с начала текущего года по области было зарегистрировано 176 фактов кражи скота. В 92 случаях (52,3%) скот был похищен с вольных пастбищ и в 47,7% – из сараев, хозяйственных построек и подворий. Кроме того, по сообщению ДВД ЗКО, с начала 2017 года в ходе проверки автотранспортных средств сотрудниками МПС ДВД ЗКО было выявлено 73 факта провоза скота и мясной продукции без соответствующих разрешительных и сопроводительных документов, по которым были проведены проверочные мероприятия и выявлено 5 фактов скотокрадства. Также в феврале текущего года ДВД ЗКО разоблачена организованная преступная группа в составе 8 человек, которая совершала кражи скота в Акжаикском, Сырымском, Таскалинском и Теректинском районах, где были похищены 52 головы на сумму 11 630 000 тенге. На сегодняшний день подозреваемые преданы суду. Чаще всего воруют скот в Сырымском районе, Акжаикском, Теректинском, Казталовском и Зеленовском районах. В большинстве случаев (56%) хищению скота способствует свободный и бесконтрольный выпас животных, содержание их на неохраняемых территориях. Это показал и анализ представлений, вынесенных следователями при расследовании уголовных дел данной категории. Помимо прочего, потерпевшие после обнаружения пропажи не сразу обращаются в правоохранительные органы, предпринимая самостоятельные попытки по поиску животных, в результате чего следы преступлений теряются, что затрудняет работу следственных органов. Таким образом, дела приостанавливаются как нераскрытые. Однако, как уверяют в прокуратуре, за последние 2 года таких преступлений стало меньше. Если по итогам 2015 года в сравнении с аналогичным периодом 2014 года наблюдался рост скотокрадства на 23,3% (с 466 до 575), то уже в 2016 году – снижение на 18,4% (с 697 до 569), а по итогам 1 полугодия 2017 года – на 36,9% (с 279 до 176).
В целях профилактики и борьбы с кражами под эгидой прокуратуры области с августа прошлого года утверждена и последовательно реализуется дорожная карта по противодействию скотокрадству. А по инициативе генпрокуратуры с октября 2016 года внедрен проект «Стоп кражам», целью которого является снижение количества краж к концу 2017 года на 8 – 10%.
Поколение, не привыкшее к сельскому труду И все же, думается, главный аргумент того, почему на подворьях сельчан сегодня не поют петухи – элементарная неприспособленность нынешнего поколения к этому тяжелому и круглогодичному труду. Раньше каждая сельская девушка уже с детства умела доить корову, сепарировать молоко, взбивать масло, любой деревенский паренек знал, что такое сенокос и заготовка кормов в летнюю пору. Сейчас буренок большей частью держат старики-пенсионеры, закаленные в трудах. Они не видят смысла жить без коровы-кормилицы. Молодежь принципиально ходит за молоком в магазин, переселившись в коттеджи, где и вода, и газ, и отопление, и другие удобства, а от подворий практически отказывается, приводя аргумент, что на основной работе и без того устают.
А между тем, в семьях, где не пренебрегают содержанием домашнего подворья, увеличивается и благосостояние, люди все крепче стоят на ногах, не ропщут на безденежье и безработицу. Собственное подворье всегда связывало сельчанина с землей, как пуповина связывает новорожденного с материнским лоном. С зарей приходилось вставать, с заходом солнца – ложиться, чтобы и с колхозной работой управиться, и свое хозяйство обиходить. А в нем, как правило, и коровка в хлеву стояла, и свиное, хоть и немногочисленное, поголовье хрюкало, птица по двору да выгонам разгуливала, водились и овцы. Ничего лишним не считалось, хоть и требовало немалой заботы и трудов, зато здоровье у сельских тружеников было отменным.