Ежегодно в Западно-Казахстанской области производится около 160 тысяч тонн шкур крупного и 350 тысяч шкур мелкого скота. Но это сырье из области практически даром уходит на переработку в другие регионы страны и за рубеж, откуда к нам возвращается дорогостоящей обувью галантереей и верхней кожаной одеждой. Но проблема отсутствия в области производства по переработке шкур животных не только в этом.  Старожилы помнят, что в  свое время Уральский кожевенный завод, меховой комбинат и валяльно-войлочная фабрика являлись крупнейшими в республике. Шкуры и шерсть сельскохозяйственных животных централизованно скупались у населения заготовительными организациями и поставлялись на перерабатывающие предприятия области. Сегодня от былой славы не осталось следа, а названия «Кожсырьевой» и «Меховой» используют лишь как названия автобусных остановок.  В управлении сельского хозяйства признают, что вопрос переработки шерсти и кожевенного сырья сегодня для области является проблемным в связи с отсутствием отлаженной системы заготовки сырья, в частности, заготовительных пунктов, а также высокими транспортными расходами по его доставке и низкой закупочной ценой.  – На сегодняшний день в области работают всего два предприятия по переработке шерсти –  это ТОО «Аяз» и ТОО «Надежда». Но, к сожалению, шкуры они не перерабатывают, – говорит заместитель руководителя областного управления сельского хозяйства Жаслан Халиуллин. – Сейчас строится новый завод по переработке кожсырья, который, мы надеемся, поможет решить эту проблему. ТОО «ПОШ-руно» по переработке кожсырья и шерсти планируется открыть уже в конце этого года.  Надо отметить, что ТОО «Аяз» в свое время шкурами занималось, но работало предприятие только с овчиной. По словам заместителя директора товарищества с ограниченной ответственностью Н. Жангазиева, этот вид деятельности предприятие приостановило около 10 лет назад.  – В год мы перерабатывали 100-150 тонн овчины, выпускаемую продукцию реализовывали по всему Казахстану. Когда количество заказов резко сократилось, а производство стало нерентабельным,  мы сначала закрыли цех по обработке руна, а позже и вовсе продали все оборудование, – рассказал Н. Жангазиев.  Сегодня основной деятельностью  предприятия является переработка овечьей шерсти грубошерстной породы овец, которую они скупают у населения по 40 тенге за килограмм, производство технического войлока и изделий из него. Снова перерабатывать овечьи шкуры здесь больше не планируют. Также ушло от переработки шкур овец ТОО «Аист». По информации сельхозуправления, еще два года назад предприятие занималось производством каракулевых шуб, дубленок из овчины. Сейчас целый цех с современным оборудованием для обработки овечьих шкур, шерсти и даже для обработки меха простаивает. Здесь это объясняют тем, что руно необходимого качества очень дорогое, а производимое местными сельхозтоваропроизводителями не подходит. Чтобы использовать в таком производстве, шкуры должны быть сняты особым способом, без малейших дефектов. К тому же порода овец, чье руно пойдет на пошив верхней одежды, должна быть определенная – тонкорунная. Все остальное просто не подходит.   В ТОО «Надежда» также скупают шерсть, но только белого цвета тонкую или полутонкую. Такая шерсть ценится больше от 70 до 150 тенге за килограмм. С другим материалом на фабрике не работают. А между тем, в области за год производится более 1500 тонн шерсти и только 40% перерабатывается местными предприятиями, кожсырья – лишь 6% от общего объема.     Вот и получается, что остальное сырье уходит за пределы области почти за бесценок. Поэтому, заколов корову или овцу не каждый сельчанин везет шкуру животного частнику, который скупает ее за копейки. Во-первых, в несезон скупщиков найти трудно, во-вторых, поездка дороже обойдется: бензин-то нынче дорог. Поэтому кожсырье просто выбрасывают на несанкционированные сельские свалки, где оно гниет и разлагается. А если учесть, что причины убоя животных на личном подворье бывают разные, в том числе и болезнь скота, о чем владелец распространяться не спешит, и шкура снята с туши больного животного и гниет на свалке, это прямой источник распространения инфекции на большие расстояния, которую растащат птицы и хищные звери. Хотя мясо больного животного должно сдаваться на мясокомбинат на глубокую переработку, шкуры тоже должны проходить химическую обработку или сжигаться.   По словам специалистов, шкура вообще является очагом 70% болезней (ящура, сибирской язвы, бруцеллеза). Учитывая, что в республике уже зарегистрированы случаи вспышки сибирской язвы, этот вопрос требует большого внимания.  Сейчас, в самый разгар сезона сугума, когда на селе идет заготовка мяса на зиму, проблем со сбытом шкур сельхозживотных нет. Тут надо отдать должное скупщикам. Легально ли они работают вопрос другой, но то, что они избавляют область от большей части такого «мусора» – факт. Хотя и в этом деле, если разобраться, присутствует фактор риска. Дело в том, что на скупаемые у населения шкуры частники не требуют никаких ветеринарных справок. А по словам заместителя руководителя областной терринспекции ветконтроля и надзора МСХ РК Шолпан Каирмухановой, ветсправка 3-й формы на кожсырье должна быть, ее выдают ветврачи, при этом шкура должна пройти ветэкспертизу в областной лаборатории на сибирскую язву, после чего выдается протокол испытаний.  – Это так называемая асколизация кожсырья – исследование на сибирскую язву кожевенного, овчинно-шубного и мехового сырья производится в целях выявления и недопущения на рынок и в производство неблагополучного сырья, – объясняет Ш. Каирмуханова. – И эти правила распространяются на всех, будь то юридическое лицо в виде крестьянского хозяйства, сбывающего шкуры целыми партиями, или физическое лицо, сдающее шкуру одного животного.  Но, как оказалось, скупщики об этих нормах даже не знают.  – Зачем нам ветсправки, – удивляется работник пункта приема шкур по ул. Фрунзе Сансызбай Утаров. – Ведь люди режут скот для себя, не будут же они есть мясо больного животного. На это уповают и другие скупщики, не беря в расчет, что скот мог быть забит вынужденно.  Сегодня каждый второй двор в районе центрального городского рынка вывешивает объявление «Покупаю шкуры КРС». По словам организаторов пунктов приема кожсырья это довольно выгодный бизнес. Но, сезонный.  – Мы принимаем шкуры по 180 тенге за килограмм, берем только коровьи или лошадиные, овчину не скупаем, спроса на нее нет, – говорит Сансызбай Утаров. – А сбываем сырье оптом уже по 200-250 тенге. В среднем одна шкура весит 20 килограммов, то есть за нее мы отдаем 3600 тенге, а зарабатываем на ней 1500 тенге. В сезон сугума, ежедневно нам привозят по 10-15 шкур, которые мы засаливаем и готовим для реализации заказчику. В другое время года шкуры сдают очень редко, поэтому заниматься этим делом, скажем летом, невыгодно.  На соседней точке, шкуры принимают уже по 200 тенге за килограмм.  – Мы сдаем сырье дороже по 270-280 тенге за килограмм, – говорит работник Арман. – Конкуренции у нас практически нет, ведь владельцы скота сдают шкуры тем, кто больше платит. Но и свой доход мы не теряем. Больше клиентуры, больше прибыль.     По словам местных скупщиков кожсырья, в основном, шкуры у них скупают перекупщики из Шымкента и Татарстана, которые появляются раз в месяц. Необходимые ветсправки и документы на груз они получают сами. Проходят ли шкуры исследования, прежде, чем отправиться в путь, сказать никто не может. Поэтому вызывает беспокойство, что, возможно, кожсырье «передвигается» внутри Казахстана или вывозится за рубеж без надлежащей проверки со стороны ветеринарных органов. 

Управление ветеринарии и терринспекция ветконтроля в этом вопросе пеняют друг на друга. Одни говорят контролировать пункты приема шкур должен ветконтроль, вторые – что это компетенция ветеринарного управления. А между тем, ни в одном из этих управлений не могут назвать точное количество пунктов приема шкур по области и то, как должна контролироваться деятельность скупщиков-заготовителей. Тем временем частники спокойно зарабатывают на кожсырье, принимая и отгружая шкуры животных без всяких документов, и боятся, как ни странно, только представителей налоговых органов, которые могут оштрафовать за неуплату налога, а не представителей ветнадзора и ветуправления, с которыми, по всей видимости, им никогда не приходилось сталкиваться.