чт, 10/03/2016 — 17:46

Ровно 175 лет тому назад в школе, которая по воле судьбы была названа  именем Жангира, прозвенел первый звонок на урок. Хан Жангир, чьим основным  увлечением была наука,  а смыслом недолгой  жизни – просветительство,  опережал  первого казахского ученого  Шокана Уалиханова на 34 года, первого казахского педагога  Ыбрая Алтынсарина на 40 лет,  и великого казахского мыслителя Абая Кунанбаева – на 44 года.  Жангир – последний хан Букеевского ханства. Настоящее имя Жихангер, что в переводе с персидского означает «покоритель мира». Имя человека многое означает,  ко многому обязывает. В юности  он получил образование у домашнего учителя-муллы, затем  воспитывался  по настоянию отца в семье астраханского губернатора Андреевского. Там же приобрел знания по административным методам управления ханством. Он имел  великолепное образование: знал русский, татарский, персидский, арабский и частично  немецкий языки.  Уже в те годы он говорил об открытии в Орде школы.  Современники хана  указывают, что тот строго следовал   традициям и обычаям своего народа.  Он среди своих – кочевник, а в ученой среде ученый. К его суждениям люди прислушивались с особым  интересом и вниманием.  Жангир общался с выдающимися деятелями  науки и культуры Евразии.  Хана как образованного правителя высоко ценили  энциклопедист Александр Гумбольт, ботаник Карл Клаус, химик А. Бергман, профессор Тартуского университета Ф. Гебель,  С. Раевский, этнограф и сподвижник Г. Карелин, а также с ханом поддерживали отношения лингвист и составитель «Толкового словаря» В. Даль, профессор Казанского университета  Карл Фукс, государственный деятель Н. Мусин-Пушкин, ученый-путешественник Е. Ковалевский, известные востоковеды В. Григорьев и  П. Небольсин, географы Я.В. и Н.В. Ханыковы, антрополог  А. Харузин. Жангир  хорошо понимал, что  нельзя более или меннее эффективно защищать  интересы народа  без определенного приобщения к знанию и просвещению  их  к культуре. В разговоре с Карлом Фуксом Жангир высказывал пожелание, чтобы оба его сына, когда подрастут, воспитывались в Казанском университете. «Придет время, – говорил он, – когда наши казахи станут учиться у себя в собственной школе!» Сопровождавший хана Карл Фукс написал статью «Пребывание в Казани киргизского хана Джангира». Хан издал предписание, обязывающее правителей родов и старших крупных родов отделений собирать средства  на строительство мечетей с начальными школами-мектебами. Это  сразу же нашло должное понимание  у казахского населения.  К середине 30-х годов ХІХ века  Жангир обдумывает возможность организации центральной школы в Ханской ставке. Ровно 175 лет тому назад в школе, которая по воле судьбы была названа  именем Жангира, прозвенел первый звонок на урок. По его замыслу она должна была готовить детей к поступлению в российские специальные учебные заведения. Все затраты на содержание школы хан взял на себя. До самой смерти хан содержал школу за счет своих доходов, сам экзаменировал учеников. По существу хан был  первым учителем школы, а его помощником в школьном деле был татарин  Садриддин Аминов. Жангировская школа была единственным очагом образования в казахской степи, следовательно  Жангир был первым просветителем. Для поощрения учеников и обучающих хан не жалел  ни денег, ни собственного старания, и внушал  ордынцам о пользе образования.  Жангир писал: «я объявляю, что  наши дети, обучаясь, узнают все  науки для доброго  служения обществу.  Все это меня радует, ибо доступ к образованию – великое счастье для моего народа». Занятия в школе  начинались с осени (в начале октября) и продолжались до конца мая.  Ежегодно 6 декабря приглашались отцы и родственники учащихся и в их присутствии устраивались экзамены с целью демонстрации полученных ими знаний. При этом, как правило,  участвовал и хан.  В этот день проходили в Ханской ставке сборы знати и  приемы, устраивались увеселительные мероприятия.  А. Евреинов, который по воле судьбы побывал в Ханской ставке, писал: «что в этой школе преподавали татарский, арабский и русский языки, начальные правила арифметики, в кратком виде – географию и историю, а лучшие выпускники поступали в Оренбургский и Неплюевский корпус».  «Мы воспитывались  в Жангировской  школе, которая  как  тогда, так и ныне считается  вроде  подготовительного класса  для кадетского корпуса.  Однажды вечером нас позвали к хану, предупредив что он желает знать – хотим ли мы поступить в корпус. У хана было  приготовлено для нас угощение сообразно нашему возрасту. Он принял нас очень ласково, спрашивал о наших желаниях. Мы изьявили согласие и готовность. После этого хан раздал нам горстями мелкие серебряные монеты и отпустил. Это было зимою в начале 1845 года» –  автором этих строк является один из восьми выпускников ордынцев Неплюевского кадетского корпуса Мухаммед-Салык Бабажанов. С течением времени одной Жангировской школы было недостаточно, так как число желающих учиться с каждым годом стало расти. Но многим из них мешали огромные расстояния до школы, и в этот период возникает вопрос об открытии и других школ. 17 октября 1866 года Государственный Совет принял решение об открытии новых школ при управлениях Букеевской орды. В 1869 году в семи частях Внутренней орды начали действовать «школы грамотности»: Калмыцкая – в  с. Владимировка (ныне РФ, Астраханская обл.); Камыш-Самарская – в с. Новая Казанка (ныне Жангалинский район); Нарынская – урочище  Уялы-Куль (ныне Казталовка); Таловская – в  с. Таловка;  Торгунская – в Ханской Ставке; в І Приморском округе – около Кокаревского кордона и во II Приморском округе – около Бакалаевского кордона (ныне Атырауская область). С 1874 года все школы Внутренней орды были переданы в ведение Министерства народного просвещения.  В 1879 году   Жангировское училище было преобразовано в двухклассное сельское училище. К концу ХІХ века в Бокеевской Орде вновь встал вопрос о расширении сети школ, чему опять способствовали огромные расстояния между школой и отдаленными  селами района. Это дало начало возникновению во Внутренней орде старшинских школ. В 1895 году  было открыто 7 школ, и еще 7 – в 1896 году. Они располагались в более многонаселенных пунктах: Шунгае, Харахое, Толубае, Суюнали, Куйгенколе, в хуторе Есен. Старшинские школы размещались в кибитках или землянках, и они  содержались за счет общественности, на средства населения. Учителями в них были выпускники двухклассного училища в Ханской ставке, прошедшие экзамены на звание «начального учителя» в Казанской учительской семинарии.  Первоначально  в школе обучались одни  казахские дети, но затем  и русские. Это способствовало быстрому овладению казахскими детьми и русского языка.  В Ханской ставке школы со   служебными постройками составляли «школьный городок», в него входили главное здание, общежитие  на 22 места, столовая,  кухня, дом учителя-инспектора, образцовое училище, казенный дом инспектора народных училищ, Торгунская участковая школа. Территория  школьного городка находилась на месте детского сада и казпочты. К 1896 году в Букеевской  орде было 24 русско-казахских школы, в том числе двухклассных училищ – 2, старшинских –  14, частных – 2, при медресе и мектебах существовали 2 русских класса. Всего в них обучались 708 учащихся. В двухвековой истории Жангировской школы было много преобразований. В 1920 году на основе училища был открыт Бокеевский институт народного просвещения, в 1923 – 28 годах – педагогический техникум, в 1930 – 35 годах – школа колхозной молодежи, в 1936 – 39 годы неполная средняя школа, которой с 1 сентября 1939 года было присвоено имя М. Горького, и,  наконец, 9 декабря 1999 года школе вернули имя его основателя  Жангира.  Престиж школы высок ее воспитанниками, среди них – ученые, композиторы, герои и генералы, государственные деятели, спортсмены, учителя, врачи и люди других профессий.  Жангировская школа способствовала пробуждению у казахского населения определенной тяги к грамоте и образованию. Эта  школа за два века  выпустившая не одно поколение людей, ныне является   одним из достойных очагов просвещения. Ляйлим ЖУМАГАЛИЕВА, 

 сотрудник Бокейординского историко- музейного комплекса